Мини-тесты

Швейцарский пансионат открыл двери для семьи Дарреллов весной 1935 года. На снимке Швейцарский пансионат в 1942 году.

"А теперь одна вещь, которую ты должен сделать. Я думаю, это следует сделать каждому, кто помнит, что он прибыл на Корфу. Пойти и отдать дань уважения Святому. …Святой Спиридон – это самая важная персона на острове. Фактически остров принадлежит ему. Большинство мальчиков названы именем Спиро в его честь. И на самом деле островитяне считают, что Святой более важен, чем Бог. Как видишь, все приходят отдать дань уважения Святому Спиридону. Люди по дороге на работу и с работы, рыбаки после удачного ночного лова, старые пожилые крестьянки после базарного дня – все просто заходят и зажигают ему свечу. Поскольку они его настолько почитают и за все те чудеса, которые он совершил для них". (Фильм "Сад богов")

- Я вот отсюда... с этих холмов, - ответил он. - По крайней мере дом мой здесь, но сейчас я на Видо. Его ответ удивил меня, потому что Видо был небольшой островок, расположенный против города Корфу, и, насколько мне известно, жили там одни арестанты и стража, так как остров был местной тюрьмой. Я ему сказал об этом. - Верно, - согласился он, наклонившись, чтобы потрепать Роджера. – Это верно. Я и есть арестант.

Даррелл был равнодушен к спорту, но в 1966 году они с Джеки ходили на крикетный матч между командами острова и Британского флота. Крикет - одна из традиций, доставшаяся Корфу от британского владычества.

Осенью 1935 года семья перебралась на виллу в Контокали.

Хотя Марго стала теперь здороваться со всеми, она по-прежнему предпочитала лечить свое разбитое сердце в одиночестве, удаляясь куда-нибудь на долгое время в обществе одних только собак. Когда начал задувать свирепый осенний сирокко, она решила, что лучше всего ей уединяться на небольшом островке в заливе, как раз против нашего дома, примерно в полумиле от берега. И вот однажды она отвязала "Бутла" (без моего разрешения), впихнула туда собак и направилась к острову помечтать о любви. («Моя семья и другие звери»)

Слева от моей бухты, примерно на расстоянии четверти мили от берега, расположен остров Пондиконисси, или Мышиный остров, – по форме почти равнобедренный треугольник. Весь он зарос олеандрами и высокими старыми кипарисами, приютившими белую церквушку и маленький домик рядом с ней. Жил на острове вреднющий старый монах в длинном черном одеянии и головном уборе наподобие цилиндра.

Мама нагружалась корзинками с едой, пустыми корзинками для растений и разным садовым инвентарем для выкапывания своих находок. Самая простая экипировка была, кажется, у Марго: купальный костюм, большое полотенце и крем для загара. Наши поездки на озеро Антиниотисса со всем снаряжением носили характер прямо-таки крупных экспедиций. Существовало определенное время года, когда озеро выглядело особенно великолепным. Это была пора цветения лилий. Плавные изгибы дюны между озером и морем были единственным местом на острове, где росли эти песчаные лилии, необычные, зарытые в песок корявые луковицы, выпускавшие раз в год пучок толстых зеленых листьев и белых цветов, так что вся дюна превращалась в сверкающий белизной глетчер. Впечатление было незабываемое, и мы всегда ездили на озеро в эту пору.

Надо отдать должное Ларри, несколько дней он мужественно маялся с графом Россиньолем. Сводил его в городскую библиотеку и в музей, показал летний дворец кайзера со всеми омерзительными скульптурами, даже поднялся с гостем на высочайшую точку Корфу — вершину горы Пантекратор, чтобы тот мог полюбоваться открывающимся сверху видом

...разница? - нахмурил брови Спиро.- Лучше смотри, чтобы об этом никто не узнал, ни одна душа. Только через месяц или два во время прогулки с Теодором мне вновь случилось пройти мимо тех самых чугунных ворот, и я спросил, кто здесь живет. Теодор объяснил, что это дворец, где останавливается греческий король (или члены королевской семьи), когда приезжает на остров. Моему восхищению Спиро не было границ: прорваться во дворец и выкрасть из королевского пруда золотых рыбок - это ли не выдающийся подвиг? Да и цена самих золотых рыбок, беспечно снующих среди черепах, с тех пор для меня намного возросла, придавая им дополнительный блеск. («Моя семья и другие звери»)